да лана))

I.
Горит чуть призрачное зарево заката.
Алеет тронутое заревом лицо...
Её душа разбита голосом набата,
Её толпа сжимает в тесное кольцо.
Ступни в крови, изранены дорогой, -
Она так долго шла босая по камням.
Её уста давно не повторяют имя Бога,
А руки отдались связавшим их ремням.
Плетьми изорвана спина, шипами - платье...
"Колдунья! Ада Дочь!" - летят в неё слова.
Она спокойна... Что ей те проклятья?..
Когда единственный, кто дорог - промолчал...
Она уже не вырывается на волю.
Погас весь пыл, изжит немой укор...
Её глаза, - прозрачные от слез и боли, -
Покорно приняли жестокий приговор
Она ни у кого не просит снисхожденья
И средь толпы уже не ищет бледного лица...
Уйдя в свой мир, лишь ждет на возвышеньи
Последний миг желанного конца.
И вскоре, в ужасе от страшного обряда,
Дождем заплачет сумрачное Небо... А пока
Последний луч последнего заката
Огнем сверкает в рыжих волосах.
II.
"Сожгите ведьму!" - крикнул кто-то первый
И ветер гулким эхом подхватил призыв
Толпа взревела, - возбужденно, нервно, -
Сжимая в тайной панике нательные кресты.
И взоры жаждой крови заблестели,
На дно души укрыв священный страх.
В измученную плоть полыни ветки полетели,
Приправив горечью вкус крови на губах...
Священник рядом вдруг забормотал молитву.
Она чуть вздрогнула, услышав цепь псалмов.
Боль вновь прошлась по сердцу острой бритвой -
Её хоронят заживо под звук священных слов.
Но, обреченная, она не о себе страдала...
Какое дело ей до ран, горячих, как закат?...
Перед глазами был лишь тот, кого теряла, -
Ей больше не упасть в его бездонный взгляд...
Она оставит красоту его на попеченье ветру...
И не увидит в тех кудрях игривых солнца блик....
Она лицо подняла к остывающему небу
И вдруг над площадью её вознёсся крик.
III.
И все услышали: "О, милый, я виновна!..
То признаю... И от расплаты страшной не бегу...
Нет, не колдунья я, но всё-таки греховна -
Не Богу, а тебе в своих мечтах принадлежу...
И я, собрав истерзанной душой остатки силы,
Взойду в объятья пламени... Но знай -
Моя вина лишь в том, что я любила,
Посмев искать в твоих глазах запретный Рай.
Забыв про всё, твоё лишь помня имя,
Тебе в ночи молилась чаще, чем Святым...
Но я свой грех давно страданьем оплатила,
А их попытки наказать меня - смешны, -
Твою улыбку из души мольбой не выжечь
И дымом едким красоту твою не скрыть...
Пускай жесток ты, - я тебя хочу лишь видеть
И лишь твоей рабой послушной быть!..
Я не боюсь проклятий, пусть сгорает тело,
Ведь я внутри давным-давно мертва...
С тех самых пор, как ты под этим Небом
Мою любовь холодным взглядом покарал.
И наказание твоё страшней, чем все их бредни -
Смотреть в тебя, - и видеть пустоту...
И я взойду в костер, - хоть я совсем не ведьма, -
Ведь без твоей любви жить дальше не могу...
Пройдя огонь, я перед Господом предстану
Душой разбитой каяться у алтаря...
Но всё равно тебя любить не перестану!..
О, мой единственный... Это сильней меня!..
Тебя я за предательство не осуждаю...
И ты меня за чувства строго не суди.
Ты моим светом был, я всё тебе прощаю, -
А ты, прошу я, за любовь меня прости...
И лишь одно сейчас слепой тоской терзает -
Что я пред смертью не смогу тебя обнять...
О, Небо, пусть никто из них вовеки не узнает
Как тяжело любить и как легко терять!.."
IV.
Притихли люди, слыша исповеди муку.
И женский шепот "Бедное дитя..." прошелестел.
Никто не видел как в толпе, до боли стиснув руки,
Высокий юноша смертельно побледнел...
Все опускали взгляды, разом растерявшись,
За страшный приговор боясь признать вину.
И каждый думал "Что же с нами будет дальше?.."
А кто-то думал про любовь забытую свою...
Но ни один из них не сделал и попытки
Остановить священника, что пламя разжигал
У ног босых её... И побежали огненные нитки,
Мгновенно оплетя рисунком адским пьедестал.
И все следили в жадном предвкушеньи
Как рыжий локон от дыхания огня взлетел...
А Тот, кого она звала в недавнем исступленьи,
Среди людей стоял и на неё смотрел.
Красивый ангел с нервными губами,
В чьем имени ей слышался звук ливня и цветы...
Изящный юноша с прозрачными глазами
Оттенка солнечных лучей среди листвы.
Он слышал все её прощальные признанья
И с каждым словом понемногу умирал...
Но, в странный транс войдя, стоял, храня молчанье
Со странным чувством - будто это он сгорал.
И, зачарованно забывшись, представлял он
Как пламя дикое его целует стан...
Но дрогнул колокол в рыданьи погребальном,
И скорбный звук разрушил сети сна.
Зеленоглазый ангел встрепенулся
И сбросил с плеч своих тяжелый, злой дурман.
Он глубоко вздохнул, в смятеньи оглянулся...
И осознал: в том, что её казнят, - его вина.
Прокляв себя, он в ужасе священном
Стал продираться сквозь застывшую толпу.
И, как молитву повторяя "Что же я наделал!.."
Людей оставив позади, бежал к кресту...
V.
...Его поймали в сеть стальных объятий
Три чёрных стража, охранявших ритуал...
Он бился в их руках, рычал и слал проклятья.
Он завершить, пока не поздно, пытку умолял.
Когда же понял, что не вырваться на волю,
Он, обессилев, рухнул вниз... Кровь потекла с колен...
Он посмотрел в огонь и, вжав в виски ладони,
Вдруг закричал: "Прости меня, Ирэн!.."
И взвился колокол тоскливой долгой нотой
Средь наступившей тишины, и замолчал...
А сквозь огонь донесся слабый отклик:
"Люблю тебя!.. Виновна в том!.. Прощай!.."
...Закрыв глаза, дрожа от запоздалой боли,
Красивый юноша стонал, руками сжав себя...
По бледному лицу непролитой слезою
Катилась капля вдруг пришедшего дождя...
VI.
Как часто равнодушием мы губим
Тех, кто так трепетно нам отдает любовь...
Как часто тот, кто нас безмерно любит,
Своею смертью обрекает нас на боль....
Любовь и Смерть - всегда шагают рядом,
Обнявшись... Пожиная жертв сполна...
Изящный ангел опустевшим долгим взглядом
Смотрел как дождь смывает пепел от костра.
Он знал - ему отныне не найти спасенья...
Смертельным ядом влились в кровь её слова...
Он прочь пошел... И вслед бесплотной тенью
Летел её предсмертный крик: "Mea culpa!.."
-----------------------------------------------
**mea culpa здесь: я виновна (лат.)